責任と信心深さ Какихары

Как правило, в западном и русском кинематографе самоотверженное служение криминальной иерархии представлено или дурновкусным пафосом романтиков с междугородней трассы, или совсем уж омерзительным сочетанием неуклюжего подобострастия с амикошонством. И то, и другое в азиатском кинематографе встречается, но эпизодически и в порядке своеобразного юмора. Нарушение пиетета для азиата – это очень серьёзно, преступивший границу между ступенями иерархии (с соответствующим поведенческим модусом) в большинстве случаев вооружён и очень опасен. И предупреждён, разумеется – во всех правильных организациях с предателями и внутренними врагами расправляются особо изощрённо.

Но и расправа европейцам и подражающим им русским не удаётся: центральные персонажи драм / боевиков и пр. в 99-ти случаях из ста успешно сбегают, и ещё успешнее скрываются. Месть бывшим коллегам или методичная ликвидация конкурентов (коих Цен.Пер. редко бывает «лучше» во всех смыслах, а не в «нравственном») в тех девяносто девяти случаях откровенно скучна.
И диаметральная противоположность тому: живым и / или непокалеченным от якудзы ещё никто не уходил. Скрывающимся от карателей остаётся только одно – изобразить себя послушными и беспомощными; убивать сразу всех присутствующих, не оставляя улик и свидетелей; а после смотреть «овечьими» глазами на очередной объёкт уничтожения так, чтобы у последнего не возникло ни малейшего подозрения на их счёт.
И только когда остаётся последний…

Toshiaki Toyoda (豊田利晃) научает жизни. 薬石効なく

Рецензия для Евразия-ТВ

"Poruna suta" / ポルノスター дебют официально признанного «лучшим из молодых режиссёров Японии» Тошиаки Тойоды [豊田利晃]. Обыкновенно для азиатского режиссёра – молодёжная криминальная драма,

Магистральных тем в ポルノスター две:
Первая очевидная экзистенциальная, о том, что жить и умирать - занятие муторное и унизительное, на "этом свете" вообще нет ничего интересного, кроме символов посмертной формы существования (звучащий из уст центрального персонажа вопрос про эпитафию). Почему унизительно? Потому что в над-личностном самосознании назначение человека в этом мире несоизмеримо большее, чем суетность заурядных для криминала инициатив – рэкет, сутенёрство, наркоторговля и прочее. Но освободителю из этого порочного круга нечего предложить эти людям, кроме «сносного» посмертия.
Имплицитный, скрытый аспект этой темы - такому человеку (о том, что он не-человек, ничего не свидетельствует) как центральный персонаж, нужен кто-либо, кто может его остановить. Остановится хочется и самому, но "не можется", потому что все мотивации - внешние, и соблазнительный проект влиться в ряды рейверов в этом плане совершенно бессмыслен, как и всё, "придуманное" женщиной.

Вторая магистральная тема: властные отношения сохраняются только при жёсткой дисциплине. Это вывод от обратного: Отец клана, хотя и крохотного, проявляет трогательную заботу о своих подчинённых, а в ответ - чёрная неблагодарность. Предательство лучшего из «учеников» происходит почти синхронно смерти Отца за кадром; сыновья Матери вообще бывают спесивы и самонадеяны, а уж если они свяжутся с мафией – пиетета к патриархальной иерархии ждать от них не приходится.