Пространства модерна в политической оптике не однородны. Где наличествует некое подобие оппозиции – там модерн ещё не случился, но и случившийся модерн – уже ПоМо; даже если оппозиция – карикатура, протестный шарж, много кого смешащий, но это уже – из области вкуса масс, что, в свою очередь – биологизм, homo sapiens по природе своей – падальщик.
Примером тому может послужить сами-знаете-какое государство: республиканцы и демократы функционируют в сфере одной системы, одного правительственного агрегата. Нечего обольщаться, что противостояние двух фракций рано или поздно перейдёт в открытую вражду, и столкновение утащит Штаты в бездны Атлантики, аки “Титаник” после поцелуя айсберга.
«Рельса» в данной перспективе – эталонный постмодернистский сериал: идиллически гомогенный заповедник, политики в собственном смысле слова там нет, все протестные инсинуации сведены к личным переживаниям.
Сверхъестественные способности – залог высокого социального статуса; «нулевикам» нечего ловить в метрополии, изначально существовавшей для выращивания постюберменшей; дети, едва осознав свои силы, вступают в ряды спецслужб, чтобы легитимно гнобтить безответных и безответственных граждан; вышестоящие чины смотрят на садистические шалости пубертатных супергёлс сквозь пальцы, ибо – достояние республики, людей надо беречь от себя самих.
Естественно – никакой пощады нулевикам, никакого сожаления за увечья на грани жизни и смерти: «обыкновенные люди» - сплошь урла, чьи коммуникативные методы не отличаются галантностью: «ты чо такая дерзкая?» и харрасмент.
Естественно, никакого «полицейского насилия», с изготовлением отбивных из почек телескопическими дубинками, - напротив, агенты местной бескровной гэбни, "Judgement", усердно метут улицы (высоковольтный заряд мусорящим), страдают по первым-вторым безответным любовям и рубятся в файтинги. Кавайный тоталитаризм в действии, - вам это понравится™, -
А теперь поясняем, зачем вообще нам понадобился этот заднепроходной сериал, аналоги которого были и прежде, как будут и впредь. Первые ласточки, побивающие сепартизм, стартовали ещё в 80-х, к началу нулевых они оказались настолько замусоленными [“Madlax” / マドラックス, “El Cazador de la Bruja” / エル・カザド и прочие “Gunslinger girl” /
И вот, террористы, врачи-вредители и враги народа вовсе не внезапно кончились, юбермадхен остаётся лишь гонять гопоту по трущобам. Особенно, если в нашем раёне заведётся благодетель, давший средства преодоления порога между ступенями иерархии, из ноля претворяющего модернистскую единицу, - тем самым подпадая под ревность архонтов со всеми вытекающими кровавой харкотиной последствиями. Итого: Рельса вкупе с Индексотой вывела на оппозиции жирную черту.
Так что готовьтесь к Аду Симуляции, пацаны. С вашими понятиями вас туда не возьмут.
К слову о вымарывании:
Левинас намеревается также здесь показать, что истинная внеположность не пространственна, что имеется некая абсолютная, бесконечная внеположность — внеположность Другого, — которая не пространственна, поскольку пространство есть место Того же. Что означает: Место — это всегда место Того же. Почему, чтобы обозначить непространственное отношение, все еще нужно пользоваться словом «внеположность» (каковое, ежели оно имеет смысл, если оно не некоторый алгебраический "х", настойчиво подает знак в сторону пространства и света)? И если всякое отношение пространственно, почему все еще нужно представлять как (непространственное) «отношение» уважение, которое оправдывает Другое? Почему нужно заглаживать это понятие внеположности, его не вымарывая, не лишая его читаемости, говоря, что его истина есть его неистинность, что истинная внеположность не пространственна, то есть не внеположна? Что превышение бесконечностью целостности нужно высказывать на языке целостности, что Другое нужно высказывать на языке Того же, что истинную внеположность нужно мыслить как невнеположность,то есть опять же через структуру Внутри-Снаружи и пространственную метафору, что нужно по-прежнему ютиться в руинах метафоры, рядиться в лохмотья традиции и отрепье дьявола, — все это, возможно, означает, что нет такого философского логоса, который бы не был прежде всего обязан подчиниться изгнанию в структуру Внутри-Снаружи. Эта высылка со своего места к Месту, к пространственному местоположению, эта метафора ему, вполне вероятно, единородна.
Очевидная закономерность для авторов «Плакучих цикад» - делать приглушённой сапой винрар, а затем… Хуже не был даже второй сезон «Higurashi no naku koro ni [kai]” (хотя бы потому, что там была нанодесу, но не существенно), 11 Eyes / イレブンアイズ со своими カノン(2006-remake)-подобной рисовкой, тохо-плагиатом и чибиками не был настолько дурён, как сокращённый автореферат.
Дано: расколотый асимметрично провинциальный городок, на теневой стороне археомодерна – лачуги, напоминающие архаические фортификационные сооружения для рукопашной, где бело-чöрные дьяволята водятся, по ночам выкашивающие головы предателей клана с плеч; новичок в школе, полонящейся конспирирующимися волколаками; центр. перс. из неполной семьи, где за старшего – регулярно впадающий в самолюбовательное детство именитый фольклорист + полупарализованная сестра; то ли бисексуал, то ли педофил, - дань современной гендерной дезориентации; в клинике экспериментируют над нелюдью, чтобы она жить населению новостроек (область экстенсии модерна) не мешала; здешняя Рика Фурудэ без дипломатических реверансов заявляет центральному персонажу:
…а вместо клочков хлопка, символизирующих скверну, там мандарины~хассаку (“он в каком-нибудь Гонконге жрёт какой-нибудь грейпфрут”) «аромат» которых отпугивает нечисть, что сразу порождает позитивистские коннотации. Кстати, эту дрянь, хассаку, мы однажды пробовали, ими только граппу заедать.
В завершении, - вин сезона, благо что снимали его
О нём ничего не скажем, но по итогам четырёх серий, - даже бессердечные изверги, апологеты пидобиря и гурошники, при слове «дети» думающие – «ЕДА~!» заплачут от умиления. И, да, -
88! Heil Hiiragi!!
Комментариев нет:
Отправить комментарий