Sunrise и Studio 4°C в 2004-м приснобеспамятном (для аниме-индустрии это всё равно, что «уже и не правда») сообща сваяли непревзойдённый психосоматический образец «полного метра». Steamboy / スチームボーイ стал практически единственным фильмом в истории азиатского кинематографа, который не по-археомодерновому долбит излюбленную ньюэйджерами и прочими фантазёрами с обочины парадигмы тему коитуса науки с магией. Да, все знают, что так красиво, с проксями и летуче-шагающими замками IRL никто и никогда не сделает; для чуть более правдоподобных проектов ещё со времён Гоголя есть дефиниция, русскому глазу и слуху более привычная, чем эллинское законнотированное “утопия”, - маниловщина. Настораживает закономерный итог спекуляций, - поборники магического реализьма удивляются тому, что после реинформации, sub specie новейших (по хронологии очередного “параллельного мiра”) человек, владыка техники™ по братьям Юнгерам, то есть с некоторой долей Мифоса, сохраняет рудимент природы, в том числе психологической. Потому что у человечества, сколько ни прикурочивай ему префикс “пост~”, есть только два взаимоисключающих варианта развития истории, - или, соблюдая строгую последовательность рециклируемых событий «вспоминать», кем человек был «до» - чему, собственно, служит магия; либо – беззастенчиво самоустраниться, к чему призван НТП.
Синкретика, лелеемый некоторыми третий путь, подкрепленный ломающими новостями, напр., о «математических доказательствах бытия богов» и т.п., - позволяет, мало того, что потоптаться на месте [в своё удовольствие, что, в общем-то, правильно], но и подкармливает заебавший почти всех антропоцентризм. Стимбой и посвящён тому довольно-таки пространному историческому периоду, перепрыгнуть который, миновав Декарта и дизель, сразу очутившись среди кавайно обмотанной проводами Лэйн и слившейся в экстазе с суперкомпьютером Сацуки Ятодзи [Satsuki Yatōji / 八頭司 颯姫] супротив дегенерировавшего человечества не получится, ну вообще никак. Иначе говоря, инертная интенции всяких там ИИ с другой атрибутикой sci-fi приобретают убедительнейшую платформу.
Неправильный вывод, - будто в некоторый период случился фундаментальный разлом, точнее, срыв парадигмы с проторенной тысячелетиями колеи; с не меньшим усердием индустрия развлечений говорит и показывает, что в прошлом человечеству нечего ловить, да что там «нечего», некому, потому что до т.н. классической эпохи не было никаких людей, потому что не было институционализированной антропологической эпистемы. Традиция имеет дело с совершенно иной предметностью, которая включает в себя первоочерёдно задание. Чьё? – не существенно, это дезонтологизирующий, с толку сшибающий вопрос; существенней дилемма: или задание было воспринято ошибочно, или само было ошибочным. Согласно сценарию “Steamboy”, ошибка заключалась именно в восприятии, - ложный в оптике Традиции статус “человека” стали всячески фундировать, закреплять, и в настоящее время прочность фортификаций такова, что даже чöрные чудеса постмодерна, на выдумку хитрая голь (остаточное сакральное, которого «почти не осталось», – «одёжка» радикального субъекта) нанотехнологизированного юберменша, не более, чем очередная ступень на этой антропоцентристской stairway to heaven [Башни. Просто башни, никакой Бабалон].
Синкретика, лелеемый некоторыми третий путь, подкрепленный ломающими новостями, напр., о «математических доказательствах бытия богов» и т.п., - позволяет, мало того, что потоптаться на месте [в своё удовольствие, что, в общем-то, правильно], но и подкармливает заебавший почти всех антропоцентризм. Стимбой и посвящён тому довольно-таки пространному историческому периоду, перепрыгнуть который, миновав Декарта и дизель, сразу очутившись среди кавайно обмотанной проводами Лэйн и слившейся в экстазе с суперкомпьютером Сацуки Ятодзи [Satsuki Yatōji / 八頭司 颯姫] супротив дегенерировавшего человечества не получится, ну вообще никак. Иначе говоря, инертная интенции всяких там ИИ с другой атрибутикой sci-fi приобретают убедительнейшую платформу.
Неправильный вывод, - будто в некоторый период случился фундаментальный разлом, точнее, срыв парадигмы с проторенной тысячелетиями колеи; с не меньшим усердием индустрия развлечений говорит и показывает, что в прошлом человечеству нечего ловить, да что там «нечего», некому, потому что до т.н. классической эпохи не было никаких людей, потому что не было институционализированной антропологической эпистемы. Традиция имеет дело с совершенно иной предметностью, которая включает в себя первоочерёдно задание. Чьё? – не существенно, это дезонтологизирующий, с толку сшибающий вопрос; существенней дилемма: или задание было воспринято ошибочно, или само было ошибочным. Согласно сценарию “Steamboy”, ошибка заключалась именно в восприятии, - ложный в оптике Традиции статус “человека” стали всячески фундировать, закреплять, и в настоящее время прочность фортификаций такова, что даже чöрные чудеса постмодерна, на выдумку хитрая голь (остаточное сакральное, которого «почти не осталось», – «одёжка» радикального субъекта) нанотехнологизированного юберменша, не более, чем очередная ступень на этой антропоцентристской stairway to heaven [Башни. Просто башни, никакой Бабалон].
Примечательно, что ничего «чудесного» в традиционном смысле прилагательного, “Steamboy” не содержит.
Пояснить стоит ещё один аспект, - почему всё это бесчинство технологий продуцирует рефлекторный «восторг» и «атмосфэру». Символические ряды потому что. Известно, что “Matrix”, фильтрованная аналитикой метонимий и сем, выдаёт в итоге очень популярный пересказ гностических апокрифов и не менее популярную философию, ср. Бодрийяру и Марку Тейлору (нормальный такой ПоМо); вышеупомянутый “Serial Experiments Lain” повествует о традиционных теодицее и теогонии «языком» постмодерна. Различие астрологическое, - как между Сатурном и Нептуном у Георга фон Веллинга, - этих фильмы рассказывают, казалось бы, об одном и том же, между тем, как повествование их ведёт[ся] о фундаментально различном, но в практически идентичной кодировке.
Последняя, иначе называемая сигнификационным набором, с гораздобольшей эффективностью, а иногда и с эффектностью, позволяет проталкивать гуманитарно-филантропическую «телегу» под любым, даже самым «бесчеловечным» муляжом. Вдогонку недавней записи с итогами, “Gainax. ltd” лихо обстебал в корне креационистскую[*] модель самосохраняющей (биологический вид) мизантропии в “TTGL”, - Царь Мiра в оном сериале был поставлен циклопическим дулом в затылок перед дилеммой, - или человечеству быть истреблённым подчистую, или - методично выкашивать хтоническую поросль биологического вида на поверхности своими силами. Напоминает ситуацию status quo по-российски, не правда ли?
Локальный, точнее, постмодерново детерриторизованный пример: “Король терний” [King of Thorn / Ibara no Oh / いばらの王], тоже [пре]восходный (студия “Sunrise”), - последними выжившими оказываются ушибленный мешком с электронными играми ребёнок и клон, отважно выпиливший оригинал; дегенеративная суть в том, что клон оказывается куда более «человечной» (впрочем, характерная черта – клонирована неуклюжая моэ-меганекко с суицидальными намерениями) чем оригинальный образец, ставший претворителем бессознательного, сиречь – архонтом, продуцирующим сны в материальных формах, довольно-таки опасных для бодрствующих. Немаловажный нюанс – клон производён именно в противоестественном порядке воплощённого сновидения, что как бы прямо указывает – современному человеку преимущественно снится всякая хуета. К счастию, по сюжету “Царя колючек” человечество экстенсивно вымирает отСПИДа некого заболевания, превращающего любую органику в песок.
Кстати, по поводу Радикального в России, - мы в курсе, что это у некоторых присутствующих здесь вызовет неэфемерный БАГЕТ, - это будет идиллически подходящий православной идиоме, совершенно «народный» (сиречь – несколько быдловатый) субъект. Пошарьте в мозгах, почему, - если не получится, спойлер к вашим услугам: резидуальное сакрального, в дегенеративных, разумеется, формах, в России представляет именно то, что криминальному синдикату и светскому учреждению ООО “РПЦ МП” представляется конкурентоспособной (т.е. это не какие-нибудь пубертатно-скандалёзные сатанисты) организацией ака тоталитарная секта илигетеродоксия ересь. А это, прежде всего, радикальная керигма, близкая в любой оптике к традиционным орденам, - старообрядчество. Атрибутика и дискурс соответствующие, и никаких поэтических пейоративов (и не только) a la Нѣтъ из “Девяти жизней Т.К.”. Будет невыносимое, сокрушительное для ЦНС, извилины ГМ выпрямляющее занудство, по сравнению с которым неистовая исте[фее]рия Диомида покажется изысканной и увлекательной. Естественно, что православные сионисты и мрази иже с ними будут срать кирпичами™, не меньший бухурт ждёт уповающих на «разумную альтернативу» в диапазоне от дяди Ходора до технофашизма.
[*] – сюжет замкнут в линеарной системе противостояния тех, кто свой космический цикл уже завершил, нового не начав, трансмутировав в нечто имматериальное, и тех, кто порывается завершить собственный, не говоря об этом, как чём-то плохом (хотя завершение цикла грозит долгой и нелицеприятной деградацией).
В сущности и принципе, ничего экстраординарного, - хорошо, даже замечательно поставленная (но неказисто нарисованная) драма о “химической Хиросиме”, провинциальном итальянском городке Севезо, летом 1976 года запорошённым реагентом ТСР, содержащим токсичный донельзя диоксин. В эпилоге – непременное для японского “индустриального” кинематографа пояснение, что диоксиновая экстенсия неизбежна, как ядерное возмездие и цензура в интернетах, - потому что производство CD / DVD, косметики и средств гигиены, без которых современной цивилизации «нет пути».
Заинтересовал нас социально-политический контекст / аспект этого произведения студии “Magic bus”. Домашние животные, культивированная растительность и, конечно же, некоторые люди активно мрут, причём, в страшных конвульсиях, - и не локализовано-вредоносные мрази, сродни тем, что весело сливали друг друга в Ад [Дзигоку] в “Jigoku Shoujo” [地獄少女], довольно-таки славные, работящие и безмятежные провинциалы, достойные потомки италийцев, давших мiру три “Ф” – Frutti de mare (пицца с морепродуктами), FIAT и фашизм. А власти что? А власть в лицах мэра и владельцев фабрики, где произошла авария с выбросом 3~4 кило диоксина в воздух (от одного грамма диоксина могут помереть в кошмарных судорогах 830 кроликов, возвещает нам фансаб) изображают жирафов. До которых, на самом деле, всё довольно быстро доходит, но приказ от головного мозга до пятен около копчика идёт ох как долго.
К РЖД (жестокой действительности, а не железным дорогам) это относится в первую очередь. Народ, заменявший субъект десятилетия, в России ά) медленно запрягает; β) очень быстро едет; γ) крайне резко тормозит; притом, что внутренняя разведка работает даже слишком оперативно. Мы располагаем вескими основаниями полагать, что тревожный факты докладывали тем, «кому, якобы, надо», задолго до событий 11 декабря. А в чаду новогоднего кутежа это «тоже событие» благополучно для некоторых [чинов] запамятовали.
Но, невротическая власть опасается прежде всего психотической паники внутри самоё себя, в своих узких кругах; представьте себе тысячи чиновников, которые в режиме саспенса Революции, да и просто единичного бунта с погромами разворовывают ВСЁ, что осталось (там негусто, но и на том «спасибо»); замораживают, как сырны – лягушек, намертво, все проекты, включительно «национальные~приоритетные»»; закрывают все сделки, даже не на рациональных капиталистических основаниях “Après nous le déluge”, по мотивам сиюминутного аффекта со жгущей в / возле анусе / ~а (butthurt). Аналогичная ситуация с любыми связями на Западе – экономическая ситуация в мировом масштабе нисколько не покачнётся от сотен битых витрин и сожжённых машин в Лондоне 11 ноября сего года; [полу]студенческий бунт в Москве означает обрыв инвестиций и кредитов на манер «К чему вам деньги? Всё равно пойдёт на реставрацию после повторяющегося раз за разом погрома» [“А зачем вам еда? Вы что, потом гадить собираетесь?”], что может, хоть и не коренным образом, но существенно изменить положение России на фронтах мировой экономики.
По большим счетам, вся аналитика события 11 декабря 2010 года стала седативным препаратом для власти: её всё-таки убедили остаться (с условием, что она схватится не только за жопу, но и за голову), потому что без неё станет ещё хуже. Стальным предписано обзавестись губозакаточными машинками (надо бы открыть производство, на этом serious business нынче можно некисло заработать) и «о том не помышлять, а не то станешь умным и толстым, смотреть противно».
Пояснить стоит ещё один аспект, - почему всё это бесчинство технологий продуцирует рефлекторный «восторг» и «атмосфэру». Символические ряды потому что. Известно, что “Matrix”, фильтрованная аналитикой метонимий и сем, выдаёт в итоге очень популярный пересказ гностических апокрифов и не менее популярную философию, ср. Бодрийяру и Марку Тейлору (нормальный такой ПоМо); вышеупомянутый “Serial Experiments Lain” повествует о традиционных теодицее и теогонии «языком» постмодерна. Различие астрологическое, - как между Сатурном и Нептуном у Георга фон Веллинга, - этих фильмы рассказывают, казалось бы, об одном и том же, между тем, как повествование их ведёт[ся] о фундаментально различном, но в практически идентичной кодировке.
Последняя, иначе называемая сигнификационным набором, с гораздобольшей эффективностью, а иногда и с эффектностью, позволяет проталкивать гуманитарно-филантропическую «телегу» под любым, даже самым «бесчеловечным» муляжом. Вдогонку недавней записи с итогами, “Gainax. ltd” лихо обстебал в корне креационистскую[*] модель самосохраняющей (биологический вид) мизантропии в “TTGL”, - Царь Мiра в оном сериале был поставлен циклопическим дулом в затылок перед дилеммой, - или человечеству быть истреблённым подчистую, или - методично выкашивать хтоническую поросль биологического вида на поверхности своими силами. Напоминает ситуацию status quo по-российски, не правда ли? Локальный, точнее, постмодерново детерриторизованный пример: “Король терний” [King of Thorn / Ibara no Oh / いばらの王], тоже [пре]восходный (студия “Sunrise”), - последними выжившими оказываются ушибленный мешком с электронными играми ребёнок и клон, отважно выпиливший оригинал; дегенеративная суть в том, что клон оказывается куда более «человечной» (впрочем, характерная черта – клонирована неуклюжая моэ-меганекко с суицидальными намерениями) чем оригинальный образец, ставший претворителем бессознательного, сиречь – архонтом, продуцирующим сны в материальных формах, довольно-таки опасных для бодрствующих. Немаловажный нюанс – клон производён именно в противоестественном порядке воплощённого сновидения, что как бы прямо указывает – современному человеку преимущественно снится всякая хуета. К счастию, по сюжету “Царя колючек” человечество экстенсивно вымирает от
Кстати, по поводу Радикального в России, - мы в курсе, что это у некоторых присутствующих здесь вызовет неэфемерный БАГЕТ, - это будет идиллически подходящий православной идиоме, совершенно «народный» (сиречь – несколько быдловатый) субъект. Пошарьте в мозгах, почему, - если не получится, спойлер к вашим услугам: резидуальное сакрального, в дегенеративных, разумеется, формах, в России представляет именно то, что криминальному синдикату и светскому учреждению ООО “РПЦ МП” представляется конкурентоспособной (т.е. это не какие-нибудь пубертатно-скандалёзные сатанисты) организацией ака тоталитарная секта или
[*] – сюжет замкнут в линеарной системе противостояния тех, кто свой космический цикл уже завершил, нового не начав, трансмутировав в нечто имматериальное, и тех, кто порывается завершить собственный, не говоря об этом, как чём-то плохом (хотя завершение цикла грозит долгой и нелицеприятной деградацией).
В сущности и принципе, ничего экстраординарного, - хорошо, даже замечательно поставленная (но неказисто нарисованная) драма о “химической Хиросиме”, провинциальном итальянском городке Севезо, летом 1976 года запорошённым реагентом ТСР, содержащим токсичный донельзя диоксин. В эпилоге – непременное для японского “индустриального” кинематографа пояснение, что диоксиновая экстенсия неизбежна, как ядерное возмездие и цензура в интернетах, - потому что производство CD / DVD, косметики и средств гигиены, без которых современной цивилизации «нет пути».Заинтересовал нас социально-политический контекст / аспект этого произведения студии “Magic bus”. Домашние животные, культивированная растительность и, конечно же, некоторые люди активно мрут, причём, в страшных конвульсиях, - и не локализовано-вредоносные мрази, сродни тем, что весело сливали друг друга в Ад [Дзигоку] в “Jigoku Shoujo” [地獄少女], довольно-таки славные, работящие и безмятежные провинциалы, достойные потомки италийцев, давших мiру три “Ф” – Frutti de mare (пицца с морепродуктами), FIAT и фашизм. А власти что? А власть в лицах мэра и владельцев фабрики, где произошла авария с выбросом 3~4 кило диоксина в воздух (от одного грамма диоксина могут помереть в кошмарных судорогах 830 кроликов, возвещает нам фансаб) изображают жирафов. До которых, на самом деле, всё довольно быстро доходит, но приказ от головного мозга до пятен около копчика идёт ох как долго.
К РЖД (жестокой действительности, а не железным дорогам) это относится в первую очередь. Народ, заменявший субъект десятилетия, в России ά) медленно запрягает; β) очень быстро едет; γ) крайне резко тормозит; притом, что внутренняя разведка работает даже слишком оперативно. Мы располагаем вескими основаниями полагать, что тревожный факты докладывали тем, «кому, якобы, надо», задолго до событий 11 декабря. А в чаду новогоднего кутежа это «тоже событие» благополучно для некоторых [чинов] запамятовали.
Но, невротическая власть опасается прежде всего психотической паники внутри самоё себя, в своих узких кругах; представьте себе тысячи чиновников, которые в режиме саспенса Революции, да и просто единичного бунта с погромами разворовывают ВСЁ, что осталось (там негусто, но и на том «спасибо»); замораживают, как сырны – лягушек, намертво, все проекты, включительно «национальные~приоритетные»»; закрывают все сделки, даже не на рациональных капиталистических основаниях “Après nous le déluge”, по мотивам сиюминутного аффекта со жгущей в / возле анусе / ~а (butthurt). Аналогичная ситуация с любыми связями на Западе – экономическая ситуация в мировом масштабе нисколько не покачнётся от сотен битых витрин и сожжённых машин в Лондоне 11 ноября сего года; [полу]студенческий бунт в Москве означает обрыв инвестиций и кредитов на манер «К чему вам деньги? Всё равно пойдёт на реставрацию после повторяющегося раз за разом погрома» [“А зачем вам еда? Вы что, потом гадить собираетесь?”], что может, хоть и не коренным образом, но существенно изменить положение России на фронтах мировой экономики.
По большим счетам, вся аналитика события 11 декабря 2010 года стала седативным препаратом для власти: её всё-таки убедили остаться (с условием, что она схватится не только за жопу, но и за голову), потому что без неё станет ещё хуже. Стальным предписано обзавестись губозакаточными машинками (надо бы открыть производство, на этом serious business нынче можно некисло заработать) и «о том не помышлять, а не то станешь умным и толстым, смотреть противно».
Великий Архонт Нагато как бы намекает на толщину этой записи.
И вообщѣ, - это жѣ Меганѣкклон! Скорѣе въ машину!
Комментариев нет:
Отправить комментарий